Неточные совпадения
Чичиков, оставшись, все еще не
доверял словам, как не прошло часа после этого разговора, как была принесена шкатулка: бумаги,
деньги — и всё в наилучшем порядке.
Но о честности Смердякова подтвердил почти с жаром и тут же передал, как Смердяков, во время оно, найдя оброненные барские
деньги, не утаил их, а принес барину, и тот ему за это «золотой подарил» и впредь во всем
доверять начал.
А потом я Федора Павловича, так как они мне единственно во всем человечестве одному
доверяли, научил пакет этот самый с
деньгами в угол за образа перенесть, потому что там совсем никто не догадается, особенно коли спеша придет.
Огарев сам свез
деньги в казармы, и это сошло с рук. Но молодые люди вздумали поблагодарить из Оренбурга товарищей и, пользуясь случаем, что какой-то чиновник ехал в Москву, попросили его взять письмо, которое
доверить почте боялись. Чиновник не преминул воспользоваться таким редким случаем для засвидетельствования всей ярости своих верноподданнических чувств и представил письмо жандармскому окружному генералу в Москве.
История эта состояла в следующем: мужик пахал поле и выпахал железный казанок (котел) с червонцами. Он тихонько принес
деньги домой и зарыл в саду, не говоря никому ни слова. Но потом не утерпел и
доверил тайну своей бабе, взяв с нее клятву, что она никому не расскажет. Баба, конечно, забожилась всеми внутренностями, но вынести тяжесть неразделенной тайны была не в силах. Поэтому она отправилась к попу и, когда тот разрешил ее от клятвы, выболтала все на духу.
— Ведь Галактион умница, и ему можно
доверить какой угодно капитал. Ты ему дашь
денег?
Это был богатырского сложения человек, еще молодой и красивый, характера кроткого и сосредоточенного, — всё, бывало, молчит и о чем-то думает, — и с первого же времени хозяева стали
доверять ему, и когда уезжали из дому, то знали, что Вукол и
денег не вытащит из комода, и спирта в кладовой не выпьет.
Опытные рабочие не
доверяли новому скупщику, но соблазн заключался в том, что к Ермошке нужно было еще везти золото, а тут получай
деньги у себя на промыслах, из руки в руку.
Мужик не очень охотно поехал; он, кажется, не совсем
доверял, что ему отдадут обещанные
деньги.
— Как вам не стыдно ваши
деньги доверять депутатскому дворянскому собранию! Еще надобно спросить, целы ли у них и прочие дворянские суммы? Вы прислушайтесь, что об этом говорят в обществе!
Я миллионами ж польских
денег располагал, и мне
доверяли; а вы в грошах ваших подозреваете меня!..
То, что Евгений
доверил дядюшке свою тайну, и, главное, те мучения совести и стыда, которые он пережил после того дождливого дня, отрезвили его. Поездка в Ялту была решена через неделю. В эту неделю Евгений ездил в город доставать
денег на поездку, распоряжался из дома и конторы по хозяйству, опять стал весел и близок с женою и стал нравственно оживать.
Он, которого на поселение сослать хотели, которому угрожали солдатством, которого только ленивый не ругал и не бил, которого всегда тыкали туда, где похуже, — он едет теперь получать сумму
денег, и большую сумму, и барыня ему
доверяет, и едет он в приказчицкой тележке на Барабане, на котором сама барыня ездит, едет как дворник какой, с ременными гужами и вожжами.
Шерамур захлопал руками: «Voila [Вот — франц.] — говорит, — voila, это и нужно! Одна беда: как пустить
деньги, кому
доверить; кто не обманет?»
Он спросил у меня, не пересылал ли я Фомину
денег, и предупредил, что Ефремов человек ненадежный. «Общество» ему не
доверяет, и староста боится, что он украдет
деньги, назначенные Фомину. Я, конечно, не имел тогда оснований особенно
доверять и этому своему собеседнику, который легко мог быть подослан не «обществом», охранявшим интересы одиночного узника, а смотрителем. Поэтому я холодно ответил, что это дело мое, и мы расстались не особенно дружелюбно.
Маргаритов. Его? Его? За что? Он все взял у меня: взял
деньги, чужие
деньги, которых мне не выплатить, не заработать во всю жизнь, он взял у меня честь. Вчера еще считали меня честным человеком и
доверяли мне сотни тысяч; а завтра уж, завтра на меня будут показывать пальцами, называть меня вором, из одной шайки с ним. Он взял у меня последнее — взял дочь…
— Господи твоя воля! — удивился Авдеев. — Нешто я один должен? Ведь весь город должен! Я плачу проценты и отдам долг. Господь с тобой! А кроме того, ежели, скажем, рассуждать по совести, нешто я сам взял эти
деньги? Мне Петр Семеныч всучил. Возьми, говорит, и возьми. Ежели, говорит, не берешь, то, значит, нам не
доверяешь и сторонишься. Ты, говорит, возьми и отцу мельницу построй. Я и взял.
И выходит — он сильнее всех. Отчего? Оттого что у него
деньги? Так ведь он не сам скупает леса, а для какой-то „компании“. Ему
доверяют такие дела. Стало, он — честный и умный.
В мозгу его так и скакали одна операция за другой. Так это выполнимо, просто — и совсем не рискованно! Разве это присвоение чужой собственности? Он сейчас напишет Нетовой, и она поддержит его; но он не хочет. Зачем ему одолжаться открыто, ставить себя в положение клиента? Она
доверяет ему — ну и
доверяй безусловно.
Деньги ей нужны только на заграничную жизнь, покупать она сама ничего не хочет. Откуда же грозит опасность?
— Совершенно верно, но они, как вы знаете, заложены каждое под две закладные, следовательно их продажа в настоящее время является только выгодной аферой, прекращая платеж процентов. Вырученные же
деньги останутся у меня, т. е. все равно, что у вас, если вы, конечно, мне
доверяете?
— Это пример вовсе не глупый. Конечно, я еще молода и уже такой вредный поступок сделала… Но я еще раньше, чем сюда в город приехала, я с дяденькой на пароходе по Волге плавала… Дяденька содержали буфет, а я у них салфетки стирала… И я это очень хорошо умею и вам верно говорю, что я отличная прачка. Против меня даже не всякая потрафит отмыть красное вино или вредный соус, а я умею, и если бы
деньги, которые вы собрали, вы бы мне бы
доверили, — вот вы бы тогда увидали, чтт я сделаю.
Денег, двадцать рублей, он сам предложил мне, и при этом, с крайней доверчивостью, не только не взял расписки или паспорта, но даже не спросил моей фамилии; в другое время я нисколько не удивился бы такой доверчивости, но тут я был так голоден, растрепан и такие у меня были мокрые чулки, что я сам себе не
доверял.